Когда в середине 90-х вышли твой сольный альбом "The Dark Chapter", и одноименный диск Symphony X, сначала эти работы вышли в Японии. В конечном итоге, вы стали известной командой в Европе, а потом уже здесь, в Штатах. Как сегодня ваши пластинки покупают на этих двух рынках, в Европе и в США?
Я думаю, что теперь как в Штатах, так и в Европе мы популярны и коммерчески успешны примерно в равной степени. Но в то время, когда мы записали наш первый альбом… Знаешь, наш дебют я считал демо. Да, мы были полноценной группой, но собрались очень быстро. Я записал "The Dark Chapter" и моей работой заинтересовался один японский лейбл. У меня был басист Том [Томас Миллер, бывший басист], с которым я играл еще в школе, и все. А потом мой друг был знаком с клавишником Майкой Пинеллой. Он работал в одном музыкальном магазине. Мы с Томом знали вокалиста Рода (Тайлера) из другой группы. Вот так и начал формироваться состав нашей группы… первую пластинку я оцениваю как обычное демо. Сама запись получилась "не фонтан". С тех пор прошло уже столько времени; причем тогда мы не отдавали отчета в собственных действиях.
Мне бы хотелось когда-нибудь услышать те записи в современной обработке.
Да, мы обсуждаем такую возможность. Но "камнем преткновения" являются сами песни, те старые песни. Мне кажется, что тогда мы все мыслили иначе и потом, с течением времени… наверное, во время записи нашего дебютного альбома на просто не пришло бы в голову вплести в структуры композиций индустриальные мотивы! Тоже самое касается активного использования оркестра, нам это было ни к чему. Так как тогда все было иначе.
Не мог бы ты назвать "взлеты" и "падения" вашей многолетней карьеры? Что заполнилось наиболее всего, что осталось в памяти?
Ой, я даже не… так много было всего, старина. Нам повезло в том плане, что каждый наш альбом был определенным шагом в нашем развитии. Мы шли вперед, иногда совсем не оглядываясь назад и каждый раз переходя от порога одной двери к ругой расстояния были так малы, что казалось прошло всего пару мгновений, но позже проходя далее через эти двери межкомнатные, понимали, что много труда было вложено. Позитивным повседневным опытом. Наш первый альбом вышел только в Японии и тогда на музыкальной сцене был популярен гранж и никому не было дело до гитарной музыки. Начало моей карьеры, как гитариста, было совершенно другим временем. Я равнялся на такие величины, как Ван Хален, Ингви Мальмстин, Пол Джилберт, Стив Вэй и Джо Сатриани. Что касается "групп-ориентиров", то нам нравились Rush, Priest, Maiden, металл, прогрессивный металл и все такое. Гранж начал свое победное завоевание сцены, и нам было совершенно негде выступать. Мне кажется, что мы не смогли бы получить контракт на запись, даже если бы от этого зависела наша жизнь. К счастью, японцы продолжали любить гитарную музыку, и мы начали "раскручиваться" в Японии, и в конечном итоге в Европе. И потом, я считаю, что на последней парочке альбомов мы просто возвращаемся к металлу. Я вспоминаю себя молодым, как я включал новый альбом Priest или любую другую металлическую пластинку, и был в диком восторге. И сегодня я возвращаюсь к тем самым риффам.