Между тем, пока кто-то искал заветные размеры на не самым лучшим образом организованных точках продажи мерчендайзинга, из зала раздались первые звуки… нет, не Iron Maiden, а разогревающего коллектива, названного просто и понятно – Lauren Harris. Дочка Стива Харриса оказалось более чем милой барышней, не только гордящейся своим успешным отцом, но и неплохо музицирующей в собственной команде, в которой почти все хорошо, вот только с хитами явный недобор. Сами по себе песенки милы и непротивны, но улетучиваются из головы примерно так же быстро, как и выпитое пиво из организма. Фанаты принимали Лорен сдержанно, кое-где даже хлопали, но, и это, пожалуй, самое главное, не кричали обидных слов в её адрес с требованием “дать мейден” – не иначе единственный положительный момент от отсутствия на площадке в свободной продаже пенного напитка. Играла Лорен сотоварищи (которых было ровно трое) чуть больше получаса, к удовольствию большинства освободив сцену минут за двадцать до восьми вечера.

Полчаса, отведенные на окончательную доводку сцены, пролетели относительно незаметно, и вот, в начале девятого свет потух, и заиграла знаменитая “Doctor Doctor” от UFO, так любимых Харрисом. Как оказалось, песню узнали далеко не все, более того, ряд пришедших почему-то решили, что этот трек сочинения именно Maiden, и вышел он аккурат на том диске, название которому дало это турне. Те, кто слышал эту ересь, смеялись про себя, предпочтя не вступать в полемику, а сосредоточить внимание на том, что будет дальше. А дальше на двух экранах, установленных по бокам сцены под мелодии “Transylvania” пошел ролик, посвященный перелетам и переездам IM по миру. Если в тот момент еще кто-то помнил о неразберихе с обменной билетов на ленточки разного цвета, дающие возможность прохода в зал, то после речи Черчилля забыл об этом напрочь – вспыхнувшие ярким огнем софиты осветили грандиозно оформленную сцену: огромный задник с коллажем времен “Powerslave”, фигуры Анубисов с неизменно горящими глазами и уменьшенные копии мумий с ”фейсом” Эдди. Но все это было как в тумане, потому как сердце нещадно билось в груди от волнения, от того простого факта, что вот сейчас ты увидишь ИХ! И они вышли – суховатый и постаревший МакБрейн мгновенно скрылся за бесчисленными стойками с тарелками; улыбающийся Харрис (улыбка так и не пропала с его лица на протяжении всех двух часов шоу) с басом на перевес; просто выглядящий Мюррей; шоу-мен и жонглер Герц (играл он на гитаре едва ли больше, чем крутил её и подбрасывал в воздух); сосредоточенный Смит и… Нет, сказать, что Брюс вышел – значит пойти против истины. Он вылетел откуда-то из под сцены как истребитель, в камуфляжных штанах и шапке, надвинутой буквально на глаза, и единственным, что прекращало его движения за эти пару часов, были лишь вынужденные остановки на перерывы между песнями или временные затраты на переодевания. Откуда в этом 50-летнем человеке столько энергии, задора и сил, остается только гадать и подозревать его если не в употреблении каких-то стимуляторов, то, по крайней мере, в выгодной сделке с дьяволом.

Ураганный “Aces High”, встреченный залом криком, переходящим в стон экстаза, сменила “2 Minutes To Midnight”, в которой особенно ударным оказался припев, и Олимпийский впервые за этот вечер услышал знаменитую фразу: “Scream For Me, Moscow!!!”. Десять минут пролетели на одном дыхании, и вот музыка смолкла, а Брюс, опять же впервые в этом веке, приветствовал всех, кто собрался в зале на разных местах – от балкона до фэн-зоны, и впервые же сказал фразу на великом и могучем. Разговоры Брюса – это совершенно отдельный элемент шоу, обладающий отличным чувством юмора, он прекрасно знает, когда и, главное, что нужно сказать, чтобы растопить остатки льда и перетянуть на свою сторону любого сомневающегося в том, зачем же он пришел в этот вечер в зал. Посетовав на долгое ожидание, он объявил следующий номер – “Revelation” – качевые аккорды которого отдавались в сердцах всего зала…

Расписывать подробно то, что было на каждой песне бессмысленно – нужно было быть там и чувствовать это. Ну, вот скажите на милость, как можно описать обычными словами чувства, когда на расстоянии трех метров от тебя стоит главный вокалист всего heavy metal’a, смотрит на тебя и машет качественно сымитированным прошедшим не один бой британским флагом на “Trooper’e”, или когда в залившем сцену дьявольском красном свете с края сцены поднимается фигура дьявола с бычьей головой в момент “Number Of The Beast”? А эффект от появления Брюса в причудливо выделанной маске на тягучей, но неожиданно сильно исполненной в живую “Powerslave”? Таких слов нет и не будет, это все было где-то на уровне подсознательно-созерцательного, то, что запоминается навсегда. Говорить о том, насколько сыгранным и качественным оказалось все шоу, вообще бессмысленно – такой запредельный уровень, вполне возможно, ни у кого из всех heavy-metal- групп не будет шансов повторить никогда.